it's always better on holiday so much better on holiday that's why we only work when we need the money
Ангст/ гет/ PG-13
Ледяная принцесса
читать дальше…Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или бог — или никто!
М.Ю. Лермонтов 1832 г.
Полутьма. Вдруг луч света. Она не одна. Рядом с ней Он. Он обнимает ее, нежно. Она целует его в губы. Он прячет лицо в тени ночи. Она гладит руками по его лицу: прямой нос, выдающиеся скулы. Она не может вспомнить, кто Он. Он проводит холодной ладонью по ее обнаженному телу. Она хватается за его волосы руками, и в полоске света она узнает его лицо и…
***
Проснулась, села на кровати. Вытерла пот со лба: такие кошмары ей снятся каждую ночь. И главный их герой Он, Сириус Блэк. Самое ненавистное ей существо на этой планете, населенной магами и магглами, животными и рыбами, червями, обреченными рыться в дерьме, и птицами высокого полета.
Она привыкла жить с мыслью, что она одна. Да, она, просыпаясь, напевает веселую песенку, да, ее зовут Нарцисса, да, она со Слезирина, да, и ей совершенно наплевать, что об этом думают все кругом. Или ей кажется, что ей наплевать? Но сейчас ей совершенно все равно. Она
подошла к зеркалу:
-Что за..? – задает вопрос в пустоту, и пустота не спешит с ответом.
Бессонная ночь и два-три часа утренней дремы - все чего она могла ждать от темного время суток. Она не может спать с того момента, как этот грифиндорец влез в ее сознание. Мысли о нем отбивали аппетит и тем более здоровый сон. Но она не могла с собой справиться: говорят первая любовь самая яростная и беспощадная. Но она не верит сама себе, каждую ночь пишет любовные стихи о нем, проклиная себя, врет, что не любит его. На прошлой недели ее соседка по комнате заболела, тяжело. Точнее ее заколдовали, Он. Этот грязный ублюдок, что зовется членом ее многочисленной родни. Это заклинание предназначалось для нее, только для нее.
Наложив чары от синяков под глазами на красивое личико, она пошла на завтрак. Как всегда беспристрастная мина на лице скрывала огонь страстей внутри ее, вроде бы, уже окаменевшего за пять лет обучения в Хогвардсе сердца. Идеально выглаженная мантия, прическа «волосок к волоску», тонкие черты лица – во всем она была идеальна. Но испепеляющий взгляд ее серых озлобленных глаз пугали даже учителей. Даже те отводили глаза, не то что простые студенты. Только Снейп не отводил; он был тайно влюблен в нее, так тайно, что об этом знал каждый. А она не испытывала к нему решительно ничего, была как всегда холодна и спокойна. Лишь насмешливый взгляд темных глаз Сириуса мог вывести ее из себя, а небрежно брошенная шутка заставить нервничать. Ледяная принцесса шла по коридору одна, ее провожали завороженные или пренебрежительные взгляды. Еще года два назад они смогли бы заставить ее краснеть, но обиды, несчастья и неразделенная любовь, которая противна ей самой, закаляют характер. Она шла медленно, размеренно, опять напевая что-то себе под нос…
На завтраке она поела, и, без явного интереса изучив свое расписание, пошла на урок трансфигурации. Пришла, как всегда первая, - она всегда была до жути педантична. Прозвенел звонок, он всегда звенел так громко, что студенты с неустойчивой психикой подпрыгивали на своих стульях. Но она была не из таких. Она сидела немного ссутулившись. Это совсем противоречило ее натуре, но это было так. Класс был полон; а упрямый голос МакГонагалл все продолжал рассказывать о премудростях науки трансфигурации, но ей было все равно, она жила лишь для того, чтобы родиться, окончить школу, выйти замуж и умереть с мужем в один день.
Тут обычный ход урока прервал стук в дверь - с другой стороны кто-то тянул за ручку и дергал ее с невероятной силой, пытаясь войти. «МакГонагалл опять заперла дверь, не повезло этим… хм… опаздывающим», - сама мысль о том, что кому-то сейчас хуже чем ей, приводила ее в восторг. На ее лице как-то сама собой появилась улыбка, как ясный день для Лондона, это случалось редко. МакГонагалл сжала губы так, что они превратились в две тоненькие линии на ее лице. Она резко выбросила руку вперед и прокричала:
-АЛОХОМОРА! -Это прозвучало так, как будто этому анимагу наступили на хвост.
Дверь открылась, и на середину класса вывалилось четверо парней. Нарцисса обратила бы на них столько же внимания, сколько на сломанный ноготь или лекции учителя истории, то есть никакого. Если б не один прискорбный факт, одним из них был Он, собственной персоной. Он посмотрел на нее, она поймала его взгляд, покраснела. Он усмехнулся, пытаясь вылезти из под навалившегося на него полноватого парня, которого она не знала. Блэк был сильным, но не накаченным, скорее жилистым. Но все девчонки видели в его некотором болезненном виде: бледная кожа, коротко подстриженные волосы, тонкие руки и ноги, очень сексуального и обаятельного типа. Наконец освободившись, Блэк поднялся, отряхнулся и встал прямо, как гвардеец Ее Величества на параде в честь празднования одного из дней рождений благороднейшей особы.
«Пытаешься притвориться хорошим мальчиком, дружок? У тебя это плохо получается», - про себя ехидничала она, но ее лицо выражало явное беспристрастие, она очень старалась, чтобы это было так. Они встали в шеренгу, МакГонагалл смерила их взглядом и звенящим стеклянным голосом сказала:
-Молодые люди, что вы себе позволяете?! – все смотрели в пол, их виновато-расскаевшийся вид обезоружил эту драную кошку, но Блэк смотрел не на ее, а на Нарциссу. Он знал, как один брошенный взгляд в сторону неприступной блондинки, сводил ее с ума, заставлял лезть на стену. – Вы не похожи на первокурсников, так почему же вы опаздываете на МОЙ урок?!
-Нас задержал профессор Флитвик – без тени стеснения или смущения сказал Он, его уверенность удивила даже кошку, чей опыт работы с нерадивыми учениками был достаточно успешным. Теперь ее взгляд и взаправду был похож на хищный, она была готова бросится на Блэка, впрочем, Нарцисса тоже, но совершенно с другими намереньями.
-Садитесь, - сказала профессор, едва сдерживая ярость. – Но что бы больше такого не повторилось!
Они прошли в глубь класса, заняли две последние парты, прямо за спиной нашей принцессы. Профессор проводила их взглядом. Впервые в своей не слишком продолжительной жизни, она с увлечением слушала лекцию. Да, это действительно так. Чтобы не думать ни о чем другом, она полностью погрузилась в тайные знания трансфигурации. Урок длился как нарочно мучительно долго.
Какой-то смазливый пуффендуец пытался к ней клеился, строил глазки и протягивал аккуратные куски пергамента с любовной лирикой собственного сочинения. Не читая их, она рвала бумагу на мелкие кусочки и кидала их прямо в лицо бедному парнишке. Он-то думал, что она обычная девушка, которую можно снять на одну ночь за пару строк и томные взгляды. «Не на ту напал» - фыркнула она. Пуффендуец совсем раскис, залился краской и попытался спрятать смущенную физиономию в учебники. Но Слезиринцы были на стреме как всегда. Люцюус Малфой, авторитет среди них, был колок на язык. Но эта колкость начинала проявляться лишь на уроках зелий, под покровительством декана. Нарцисса была не такой, она говорила лишь то, что думает, и совершенно не думала, что говорит.
Вдруг в ее голову полетел комок пергамента, он запутался в ее длинных прямых белокурых волосах. Она обернулась, там сидел Он. Она растерялась. Он смеялся, громко. Каждый звук его голоса, насмешливого и жестокого, отозвался в ее душе десятикратно. Она покраснела, да, эта красотка изо льда покраснела.
Еле сумев дотерпеть до конца урока, она быстрым шагом вышла из зала. Полная ярости, она решила зарыться в учебники и направилась в библиотеку. Не вытерпев и часа подле пыльных пергаментов, старинных книг и истрепанных свитков, она не знала, что делать. Она никак не могла отогнать предательские мысли о Нем. Неожиданно начавшаяся мигрень усугубила положение, и Она решила вернуться в пустынную комнату или лучше навестить Цинтию, ее соседку по комнате. Она до сих пор не пришла в сознание, но с ней все же веселей, чем в окружении учебников по зельям, основе магии, нумерологии, трансфигурации. Хоть угрызения совести ей и не грозили, за неимением оной, но все равно, где-то очень глубоко в душе, ей было жалко простушку - Цинтию, пострадавшую из-за нее.
Она снова взяла себя в руки и уверенным шагом пошла в сторону больничного крыла. Повернула в узкий коридор. В коридоре было темно и пусто, но тьма не пугала ее. Вдруг. Ей в грудь ударило что-то жесткое, это рука, она преградила ей путь. Она долго всматривалась в темноту, боясь повторения своего сна, только уже наяву. Но острый нос выдал ее тайного поклонника. После минуты полной тишины он сказал:
-Я знал, что ты будешь здесь.
-К этому я была готова, но я удивляюсь лишь тому, что Ты здесь. На что ты рассчитываешь, Снейп?
-Я люблю тебя, я хотел, что бы ты знала.
-Спасибо, что сказал, но боюсь Я и вся школа уже в курсе.
Он опустил голову вниз, так что даже его длинный нос скрылся за сальными патлами.
-Я тебя удивила? – сказала она, конечно, не заинтересованная в ответе. Она чувствовала себя победительницей, и ради этого чувства была готова разбить об этот каменный пол еще ни одну мечту Снейпа и любого другого парня.
-Нет, - ответил он, совсем тихо, как будто он говорил это самому себе. Что бы закрепить успех, она продолжила:
-Ну, может, ты все-таки дашь мне пройти, ловелас? - Он нехотя опустил сильную руку, Да в тот момент он даже походил на мужчину, в некотором роде.
Гордо подняв аккуратный носик кверху, она прошла мимо почти слившегося со стеной темноволосого студента. Ее каблуки стучали по мощенному камнем полу. Наконец темный коридор сменился хорошо освещенной комнатой, еще немного и она в больничном крыле. Глаза болели. Она вошла в комнату, которая видела наверно столько же страданий, сколько и больница св. Мунго. Все кто когда - либо попадали сюда, вряд ли хотели бы сюда еще раз вернуться. Она кивком поздоровалась с миссис Помфри, та не удивилась ее приходу - больная подруга часто заставляла волей, не волей Нарциссу приходить сюда. Все-таки теоретически Цинтия была ее подругой, хоть на практике это было не совсем так, но обязательства, которые Нарси имела пред ней снова и снова заставляли ее идти по темному коридору и проходить мимо все замечающих глаз мадам Помфри. Нарцисса привычно подсела к кровати, в больнице всегда тихо. Это никогда никого не удивляет, все принимают это как должное. И что в этом особенного, да ничего. Внезапно на сердце у Нарциссы стало так плохо, то ли от этой гробовой тишины, что слышно как стучит кровь в венах, то ли от недвижного лица подруги, кое в обычное время выражает все эмоции сразу, меняя их ежесекундно, то ли от того, что даже высокие потолки в этом помещении давили на мозг. Нет, нет! Она просто врет сама себе! Ее душа болит от того, что она не знает, как жить дальше. В нее влюблен один, сама она втюрилась в другого, а выйдет замуж за третьего. Неужели этого не достаточно что бы снести голову шестнадцатилетней девчонке?
Время пролетало незаметно, она говорила-говорила. И заметила за собой, что разговор с тем, кто физически не сможет тебе ответить, приводит ее в неописуемый восторг. Она рассказывала спящей «сестре по оружию обо всем», что случилось сегодня, и не случилось, все, что накипело. Выполнив свой дружеский долг, она выпорхнула из больничного крыла, как бабочка. Бабочки всегда беззаботны, не мудрено. Живешь не больше недели, почему бы не прожить такую короткую жизнь ярче?! Так на легких крыльях она летела, все было легко и просто, так как никогда в жизни не было. И она улыбалась, ее открытая белоснежная улыбка приветствовала любого проходящего мимо.
Так она дошла до подземелий, и тут хорошему настроению пришел конец. Прямо у входа стояли они. Их было четверо. Среди них Он. Сначала он ее не увидел, был сосредоточен и серьезен. Внимательно слушал своего тихого и ничем не примечательного друга, его вроде, Ромус зовут или Румус… Неважно. Она с силой забрала носом воздух и пошла вперед. Она старалась ни о чем не думать. Нарси представляла: она одна здесь, на всем белом свете, Она идет с закрытыми глазами по узкой-узкой дорожке, ее ступни ощущают каждый камушек, каждую веточку на тропинке, по которой она шагает, сильный ветер дует ей в лицо, а она все идет и идет, и даже не знает куда, на ощупь идет вперед.
Вдруг резкая боль во лбу, она отрыла глаза, как будто после крепкого сна. Стена, как не красиво получилось. Идти с закрытыми глаза и встретиться с каменной стеной прямо у него на глазах! Ее бледная кожа впервые приняла такой насыщенный, яркий оттенок красного. Ты только подумай, сидишь лицом к стене, о которую ударилась секунду назад, смотришь вперед, широко расставленные ноги затекают, неудобная поза изматывает, мышцы немеют. Тут две пары сильных рук поставили ее на ноги, как фарфоровую куклу, легко и без всяких эмоций. Она им повиновалась. Шишка на ее лбу начала разрастаться.
-Спасибо, мальчики… - сказала она отстраненно, как будто слова слетают с ее языка не по ее воле, а просто так, без всякого на то разрешения. На мягких ногах она пошла к комнатам Слезирина, она до сих пор не помнит, что же там случилось, и когда она была уже там, увалилась на кровать и мгновенно заснула.
Разбудить ее было некому, она продрала глаза лишь к ужину. Тупая боль в голове, сводила с ума, еле подняв ее с подушки, она подошла к зеркалу:
-Поздравляю, дорогуша, так х***о ты еще не выглядела, тут и заклинание-то не поможет.
И тут ей в голову пришла забавная мысль: «Ну, шишка на лбу, да? Да. Ну, наверное, уже все от первокурсников до самых крутых парней школы знаю об этом, да? Да. И в первых рядах об этом узнал Он. Пусть! Зато все разговоры будут только обо мне!»
Она сама не обрадовалась своей мысли, это противоречило всем ее жизненным принципам. Пожалуй, кроме одного, ей было на все наплевать. И все тут.
Она быстренько отряхнула мантию, и с легкой душой вышла из комнаты. При виде ее все оборачивались, закрывали рот ладонями и что-то шептали друг другу, делали большие глаза, а некоторые нагло смеялись. Она смотрела на каждого, и каждому улыбнулась, она была похожа на слабоумную. При входе в столовую ее остановил мягкий голос, Его голос. Она сразу остановилась. Наконец он дотронулся до ее плеча, и она посмотрела ему в глаза. Нет, эти глаза не смеялись, но и не были равнодушны, скорее он переживал за нее.
-С тобой что-то случилось? После этого удара ты сама не своя… - сказал он не без участия.
-Я? Я своя, честно… сама своя… да – сказала она, запинаясь, как будто куда-то торопилась, как будто котлеты сейчас убегут, а компот улетучится.
-Хм, странная ты в последнее время, может, на свежий воздух выйдем, проветримся?
-С… – сказала она, как будто о чем-то подумав, на самом деле в ее голове не промелькнуло в этот момент ни единой мысли. - с удовольствием!
Он взял ее за талию и повел в сторону теплицы мадам Стебль. Малфой заметил это и посмотрел в след этой «сладкой» парочке. Но пригладил идеально уложенные белокурые волосы и хотел было уже встать и проследовать за ними, но кто-то из его дружков отвлек его.
Во время того, как Сириус и Нарцисса шли по росистой траве, от которой ее ослепительные носочки намокли, а ноги замерзли, Он что-то шептал ей на ухо. Она не понимала что, но ей доставляло удовольствие ощущение его дыхания на ее лице. И тут неожиданно не только для нее, но и для себя самого, он поцеловал ее, все было как в ее сне, но она уже не испытывала того отвращения. Этот поцелуй она запомнит на всю жизнь, такой чувственный и долгий, что она была готова просто размякнуть в его руках.
-Блэк!!! – писклявый голос Люциуса прервал ее сон наяву, волшебный сон. Сириус и Нарцисса одновременно, подняли голову и посмотрели на искривившуюся рожу Малфоя.
Тут Блэк выпрямился и буквально бросил Нарси на землю. Его взгляд стал звериным, его палочка уже была наготове. Малфой не отставал, он встал в атакующую позу и направил палочку на Сириуса. От отчаянья и безысходности Нарцисса схватилась за полу своей мантии и сжимала ее руками. Люциус взял на себя право первого «выстрела»:
-АВА…….
***
-…, Нарси, все будет хорошо, ведь Драко уже большой мальчик… - Муж положил руки ей на плечи, и продолжал о чем-то говорить - …, Нарси? Ты меня слышишь?
А она не могла оторвать взгляд от фамильного дерева, снова и снова в глаза ей бросался парень, тот что угрюмо смотрит на ее с нижней ветки.
Просьба: сильно не выражаться и не бросаться гнилыми овощами, т.к. ни на что не притендую
Ледяная принцесса
читать дальше…Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или бог — или никто!
М.Ю. Лермонтов 1832 г.
Полутьма. Вдруг луч света. Она не одна. Рядом с ней Он. Он обнимает ее, нежно. Она целует его в губы. Он прячет лицо в тени ночи. Она гладит руками по его лицу: прямой нос, выдающиеся скулы. Она не может вспомнить, кто Он. Он проводит холодной ладонью по ее обнаженному телу. Она хватается за его волосы руками, и в полоске света она узнает его лицо и…
***
Проснулась, села на кровати. Вытерла пот со лба: такие кошмары ей снятся каждую ночь. И главный их герой Он, Сириус Блэк. Самое ненавистное ей существо на этой планете, населенной магами и магглами, животными и рыбами, червями, обреченными рыться в дерьме, и птицами высокого полета.
Она привыкла жить с мыслью, что она одна. Да, она, просыпаясь, напевает веселую песенку, да, ее зовут Нарцисса, да, она со Слезирина, да, и ей совершенно наплевать, что об этом думают все кругом. Или ей кажется, что ей наплевать? Но сейчас ей совершенно все равно. Она
подошла к зеркалу:
-Что за..? – задает вопрос в пустоту, и пустота не спешит с ответом.
Бессонная ночь и два-три часа утренней дремы - все чего она могла ждать от темного время суток. Она не может спать с того момента, как этот грифиндорец влез в ее сознание. Мысли о нем отбивали аппетит и тем более здоровый сон. Но она не могла с собой справиться: говорят первая любовь самая яростная и беспощадная. Но она не верит сама себе, каждую ночь пишет любовные стихи о нем, проклиная себя, врет, что не любит его. На прошлой недели ее соседка по комнате заболела, тяжело. Точнее ее заколдовали, Он. Этот грязный ублюдок, что зовется членом ее многочисленной родни. Это заклинание предназначалось для нее, только для нее.
Наложив чары от синяков под глазами на красивое личико, она пошла на завтрак. Как всегда беспристрастная мина на лице скрывала огонь страстей внутри ее, вроде бы, уже окаменевшего за пять лет обучения в Хогвардсе сердца. Идеально выглаженная мантия, прическа «волосок к волоску», тонкие черты лица – во всем она была идеальна. Но испепеляющий взгляд ее серых озлобленных глаз пугали даже учителей. Даже те отводили глаза, не то что простые студенты. Только Снейп не отводил; он был тайно влюблен в нее, так тайно, что об этом знал каждый. А она не испытывала к нему решительно ничего, была как всегда холодна и спокойна. Лишь насмешливый взгляд темных глаз Сириуса мог вывести ее из себя, а небрежно брошенная шутка заставить нервничать. Ледяная принцесса шла по коридору одна, ее провожали завороженные или пренебрежительные взгляды. Еще года два назад они смогли бы заставить ее краснеть, но обиды, несчастья и неразделенная любовь, которая противна ей самой, закаляют характер. Она шла медленно, размеренно, опять напевая что-то себе под нос…
На завтраке она поела, и, без явного интереса изучив свое расписание, пошла на урок трансфигурации. Пришла, как всегда первая, - она всегда была до жути педантична. Прозвенел звонок, он всегда звенел так громко, что студенты с неустойчивой психикой подпрыгивали на своих стульях. Но она была не из таких. Она сидела немного ссутулившись. Это совсем противоречило ее натуре, но это было так. Класс был полон; а упрямый голос МакГонагалл все продолжал рассказывать о премудростях науки трансфигурации, но ей было все равно, она жила лишь для того, чтобы родиться, окончить школу, выйти замуж и умереть с мужем в один день.
Тут обычный ход урока прервал стук в дверь - с другой стороны кто-то тянул за ручку и дергал ее с невероятной силой, пытаясь войти. «МакГонагалл опять заперла дверь, не повезло этим… хм… опаздывающим», - сама мысль о том, что кому-то сейчас хуже чем ей, приводила ее в восторг. На ее лице как-то сама собой появилась улыбка, как ясный день для Лондона, это случалось редко. МакГонагалл сжала губы так, что они превратились в две тоненькие линии на ее лице. Она резко выбросила руку вперед и прокричала:
-АЛОХОМОРА! -Это прозвучало так, как будто этому анимагу наступили на хвост.
Дверь открылась, и на середину класса вывалилось четверо парней. Нарцисса обратила бы на них столько же внимания, сколько на сломанный ноготь или лекции учителя истории, то есть никакого. Если б не один прискорбный факт, одним из них был Он, собственной персоной. Он посмотрел на нее, она поймала его взгляд, покраснела. Он усмехнулся, пытаясь вылезти из под навалившегося на него полноватого парня, которого она не знала. Блэк был сильным, но не накаченным, скорее жилистым. Но все девчонки видели в его некотором болезненном виде: бледная кожа, коротко подстриженные волосы, тонкие руки и ноги, очень сексуального и обаятельного типа. Наконец освободившись, Блэк поднялся, отряхнулся и встал прямо, как гвардеец Ее Величества на параде в честь празднования одного из дней рождений благороднейшей особы.
«Пытаешься притвориться хорошим мальчиком, дружок? У тебя это плохо получается», - про себя ехидничала она, но ее лицо выражало явное беспристрастие, она очень старалась, чтобы это было так. Они встали в шеренгу, МакГонагалл смерила их взглядом и звенящим стеклянным голосом сказала:
-Молодые люди, что вы себе позволяете?! – все смотрели в пол, их виновато-расскаевшийся вид обезоружил эту драную кошку, но Блэк смотрел не на ее, а на Нарциссу. Он знал, как один брошенный взгляд в сторону неприступной блондинки, сводил ее с ума, заставлял лезть на стену. – Вы не похожи на первокурсников, так почему же вы опаздываете на МОЙ урок?!
-Нас задержал профессор Флитвик – без тени стеснения или смущения сказал Он, его уверенность удивила даже кошку, чей опыт работы с нерадивыми учениками был достаточно успешным. Теперь ее взгляд и взаправду был похож на хищный, она была готова бросится на Блэка, впрочем, Нарцисса тоже, но совершенно с другими намереньями.
-Садитесь, - сказала профессор, едва сдерживая ярость. – Но что бы больше такого не повторилось!
Они прошли в глубь класса, заняли две последние парты, прямо за спиной нашей принцессы. Профессор проводила их взглядом. Впервые в своей не слишком продолжительной жизни, она с увлечением слушала лекцию. Да, это действительно так. Чтобы не думать ни о чем другом, она полностью погрузилась в тайные знания трансфигурации. Урок длился как нарочно мучительно долго.
Какой-то смазливый пуффендуец пытался к ней клеился, строил глазки и протягивал аккуратные куски пергамента с любовной лирикой собственного сочинения. Не читая их, она рвала бумагу на мелкие кусочки и кидала их прямо в лицо бедному парнишке. Он-то думал, что она обычная девушка, которую можно снять на одну ночь за пару строк и томные взгляды. «Не на ту напал» - фыркнула она. Пуффендуец совсем раскис, залился краской и попытался спрятать смущенную физиономию в учебники. Но Слезиринцы были на стреме как всегда. Люцюус Малфой, авторитет среди них, был колок на язык. Но эта колкость начинала проявляться лишь на уроках зелий, под покровительством декана. Нарцисса была не такой, она говорила лишь то, что думает, и совершенно не думала, что говорит.
Вдруг в ее голову полетел комок пергамента, он запутался в ее длинных прямых белокурых волосах. Она обернулась, там сидел Он. Она растерялась. Он смеялся, громко. Каждый звук его голоса, насмешливого и жестокого, отозвался в ее душе десятикратно. Она покраснела, да, эта красотка изо льда покраснела.
Еле сумев дотерпеть до конца урока, она быстрым шагом вышла из зала. Полная ярости, она решила зарыться в учебники и направилась в библиотеку. Не вытерпев и часа подле пыльных пергаментов, старинных книг и истрепанных свитков, она не знала, что делать. Она никак не могла отогнать предательские мысли о Нем. Неожиданно начавшаяся мигрень усугубила положение, и Она решила вернуться в пустынную комнату или лучше навестить Цинтию, ее соседку по комнате. Она до сих пор не пришла в сознание, но с ней все же веселей, чем в окружении учебников по зельям, основе магии, нумерологии, трансфигурации. Хоть угрызения совести ей и не грозили, за неимением оной, но все равно, где-то очень глубоко в душе, ей было жалко простушку - Цинтию, пострадавшую из-за нее.
Она снова взяла себя в руки и уверенным шагом пошла в сторону больничного крыла. Повернула в узкий коридор. В коридоре было темно и пусто, но тьма не пугала ее. Вдруг. Ей в грудь ударило что-то жесткое, это рука, она преградила ей путь. Она долго всматривалась в темноту, боясь повторения своего сна, только уже наяву. Но острый нос выдал ее тайного поклонника. После минуты полной тишины он сказал:
-Я знал, что ты будешь здесь.
-К этому я была готова, но я удивляюсь лишь тому, что Ты здесь. На что ты рассчитываешь, Снейп?
-Я люблю тебя, я хотел, что бы ты знала.
-Спасибо, что сказал, но боюсь Я и вся школа уже в курсе.
Он опустил голову вниз, так что даже его длинный нос скрылся за сальными патлами.
-Я тебя удивила? – сказала она, конечно, не заинтересованная в ответе. Она чувствовала себя победительницей, и ради этого чувства была готова разбить об этот каменный пол еще ни одну мечту Снейпа и любого другого парня.
-Нет, - ответил он, совсем тихо, как будто он говорил это самому себе. Что бы закрепить успех, она продолжила:
-Ну, может, ты все-таки дашь мне пройти, ловелас? - Он нехотя опустил сильную руку, Да в тот момент он даже походил на мужчину, в некотором роде.
Гордо подняв аккуратный носик кверху, она прошла мимо почти слившегося со стеной темноволосого студента. Ее каблуки стучали по мощенному камнем полу. Наконец темный коридор сменился хорошо освещенной комнатой, еще немного и она в больничном крыле. Глаза болели. Она вошла в комнату, которая видела наверно столько же страданий, сколько и больница св. Мунго. Все кто когда - либо попадали сюда, вряд ли хотели бы сюда еще раз вернуться. Она кивком поздоровалась с миссис Помфри, та не удивилась ее приходу - больная подруга часто заставляла волей, не волей Нарциссу приходить сюда. Все-таки теоретически Цинтия была ее подругой, хоть на практике это было не совсем так, но обязательства, которые Нарси имела пред ней снова и снова заставляли ее идти по темному коридору и проходить мимо все замечающих глаз мадам Помфри. Нарцисса привычно подсела к кровати, в больнице всегда тихо. Это никогда никого не удивляет, все принимают это как должное. И что в этом особенного, да ничего. Внезапно на сердце у Нарциссы стало так плохо, то ли от этой гробовой тишины, что слышно как стучит кровь в венах, то ли от недвижного лица подруги, кое в обычное время выражает все эмоции сразу, меняя их ежесекундно, то ли от того, что даже высокие потолки в этом помещении давили на мозг. Нет, нет! Она просто врет сама себе! Ее душа болит от того, что она не знает, как жить дальше. В нее влюблен один, сама она втюрилась в другого, а выйдет замуж за третьего. Неужели этого не достаточно что бы снести голову шестнадцатилетней девчонке?
Время пролетало незаметно, она говорила-говорила. И заметила за собой, что разговор с тем, кто физически не сможет тебе ответить, приводит ее в неописуемый восторг. Она рассказывала спящей «сестре по оружию обо всем», что случилось сегодня, и не случилось, все, что накипело. Выполнив свой дружеский долг, она выпорхнула из больничного крыла, как бабочка. Бабочки всегда беззаботны, не мудрено. Живешь не больше недели, почему бы не прожить такую короткую жизнь ярче?! Так на легких крыльях она летела, все было легко и просто, так как никогда в жизни не было. И она улыбалась, ее открытая белоснежная улыбка приветствовала любого проходящего мимо.
Так она дошла до подземелий, и тут хорошему настроению пришел конец. Прямо у входа стояли они. Их было четверо. Среди них Он. Сначала он ее не увидел, был сосредоточен и серьезен. Внимательно слушал своего тихого и ничем не примечательного друга, его вроде, Ромус зовут или Румус… Неважно. Она с силой забрала носом воздух и пошла вперед. Она старалась ни о чем не думать. Нарси представляла: она одна здесь, на всем белом свете, Она идет с закрытыми глазами по узкой-узкой дорожке, ее ступни ощущают каждый камушек, каждую веточку на тропинке, по которой она шагает, сильный ветер дует ей в лицо, а она все идет и идет, и даже не знает куда, на ощупь идет вперед.
Вдруг резкая боль во лбу, она отрыла глаза, как будто после крепкого сна. Стена, как не красиво получилось. Идти с закрытыми глаза и встретиться с каменной стеной прямо у него на глазах! Ее бледная кожа впервые приняла такой насыщенный, яркий оттенок красного. Ты только подумай, сидишь лицом к стене, о которую ударилась секунду назад, смотришь вперед, широко расставленные ноги затекают, неудобная поза изматывает, мышцы немеют. Тут две пары сильных рук поставили ее на ноги, как фарфоровую куклу, легко и без всяких эмоций. Она им повиновалась. Шишка на ее лбу начала разрастаться.
-Спасибо, мальчики… - сказала она отстраненно, как будто слова слетают с ее языка не по ее воле, а просто так, без всякого на то разрешения. На мягких ногах она пошла к комнатам Слезирина, она до сих пор не помнит, что же там случилось, и когда она была уже там, увалилась на кровать и мгновенно заснула.
Разбудить ее было некому, она продрала глаза лишь к ужину. Тупая боль в голове, сводила с ума, еле подняв ее с подушки, она подошла к зеркалу:
-Поздравляю, дорогуша, так х***о ты еще не выглядела, тут и заклинание-то не поможет.
И тут ей в голову пришла забавная мысль: «Ну, шишка на лбу, да? Да. Ну, наверное, уже все от первокурсников до самых крутых парней школы знаю об этом, да? Да. И в первых рядах об этом узнал Он. Пусть! Зато все разговоры будут только обо мне!»
Она сама не обрадовалась своей мысли, это противоречило всем ее жизненным принципам. Пожалуй, кроме одного, ей было на все наплевать. И все тут.
Она быстренько отряхнула мантию, и с легкой душой вышла из комнаты. При виде ее все оборачивались, закрывали рот ладонями и что-то шептали друг другу, делали большие глаза, а некоторые нагло смеялись. Она смотрела на каждого, и каждому улыбнулась, она была похожа на слабоумную. При входе в столовую ее остановил мягкий голос, Его голос. Она сразу остановилась. Наконец он дотронулся до ее плеча, и она посмотрела ему в глаза. Нет, эти глаза не смеялись, но и не были равнодушны, скорее он переживал за нее.
-С тобой что-то случилось? После этого удара ты сама не своя… - сказал он не без участия.
-Я? Я своя, честно… сама своя… да – сказала она, запинаясь, как будто куда-то торопилась, как будто котлеты сейчас убегут, а компот улетучится.
-Хм, странная ты в последнее время, может, на свежий воздух выйдем, проветримся?
-С… – сказала она, как будто о чем-то подумав, на самом деле в ее голове не промелькнуло в этот момент ни единой мысли. - с удовольствием!
Он взял ее за талию и повел в сторону теплицы мадам Стебль. Малфой заметил это и посмотрел в след этой «сладкой» парочке. Но пригладил идеально уложенные белокурые волосы и хотел было уже встать и проследовать за ними, но кто-то из его дружков отвлек его.
Во время того, как Сириус и Нарцисса шли по росистой траве, от которой ее ослепительные носочки намокли, а ноги замерзли, Он что-то шептал ей на ухо. Она не понимала что, но ей доставляло удовольствие ощущение его дыхания на ее лице. И тут неожиданно не только для нее, но и для себя самого, он поцеловал ее, все было как в ее сне, но она уже не испытывала того отвращения. Этот поцелуй она запомнит на всю жизнь, такой чувственный и долгий, что она была готова просто размякнуть в его руках.
-Блэк!!! – писклявый голос Люциуса прервал ее сон наяву, волшебный сон. Сириус и Нарцисса одновременно, подняли голову и посмотрели на искривившуюся рожу Малфоя.
Тут Блэк выпрямился и буквально бросил Нарси на землю. Его взгляд стал звериным, его палочка уже была наготове. Малфой не отставал, он встал в атакующую позу и направил палочку на Сириуса. От отчаянья и безысходности Нарцисса схватилась за полу своей мантии и сжимала ее руками. Люциус взял на себя право первого «выстрела»:
-АВА…….
***
-…, Нарси, все будет хорошо, ведь Драко уже большой мальчик… - Муж положил руки ей на плечи, и продолжал о чем-то говорить - …, Нарси? Ты меня слышишь?
А она не могла оторвать взгляд от фамильного дерева, снова и снова в глаза ей бросался парень, тот что угрюмо смотрит на ее с нижней ветки.
Просьба: сильно не выражаться и не бросаться гнилыми овощами, т.к. ни на что не притендую
@музыка: Slayers -- Give a reason
@настроение:
серидинка на половинку 
-
-
19.04.2007 в 14:49Ох... Как мило))) Ну, ты, конечно, уже знаешь...
P.S. НАДО ДОПИСАТЬ ГРЕБАНУЮ 8 ГЛАВУ ГРЕБАНОГО "КОТА"!!! И вообще закончить его нах...
-
-
19.04.2007 в 14:53ну, давай допишем нах, я не против ты ж знаешь